Татьяна Хмельник, 6 октября 2008 г.
Какая корысть от Коростыни
Церковь в селе Коростынь на южном берегу озера Ильмень разрушается и разворовывается, а дворец рядом с ним – просто брошен, никому не нужен. И это при декларируемых на разных уровнях призывах о раскручивании туристских маршрутов вокруг Великого Новгорода!
Успенская церковь работы Гаэтано Киавери и путевой дворец Александра I, построенный Василием Стасовым, – памятники федерального значения, оба пребывают в плохом состоянии, даром что стоят рядом. Только церковь получше с виду, она обитаема, там ведутся службы, а дворец и вовсе заколочен.
Нельзя сказать, что местная власть совершенно не переживает за два уникальных объекта, равных которым во всем Шимском районе не сыскать. Переживает. Селу гордиться бы этими достопримечательностями, а они на нем висят обузой, мокрым ватником. Федеральный статус означает покорное и почти обреченное ожидание денег из Москвы. Учитывая, что в Новгороде и области федеральных памятников очень много, понятно, что на всех не хватает.
Самые разговорчивые в Коростыни – это руководители общественной организации «Центр развития программ здорового образа жизни» и батюшка с матушкой из церкви. Насколько первые оптимистичны, настолько вторые уже мало верят в торжество справедливости в этом мире. Первые – это педагоги и методисты, старающиеся отвлекать молодежь от зла потребительского общества и возвращать их на природу. Они организуют «Школу юного туриста», благо в Коростыни есть и уникальная природная достопримечательность – так называемый Ильменский глинт, высоченный обрыв из малинового известняка. Здесь и археологические достопримечательности, и просто виды великолепные. Конечно, всех прибывших ведут сначала к церкви и дворцу, но, к сожалению, реальной помощи разрушающимся памятникам от этих посещений нет. Между прочим, в советское время дворец использовался как школьное здание, а после капитального ремонта 1991 года (к слову, так и не законченного), он оказался совершенно брошенным. Школа в Коростыни получила новое здание, а стасовское творение никому не пригодилось. Все, что могла сделать местная власть, – это максимально его законсервировать, чтобы снаружи было не влезть и не спалить – ведь второй этаж у него деревянный.
А вот у отца Николая и матушки Натальи интонации совсем другие. Да, они оба очень приветливы и гостеприимны, если гость очень глянется – и чаю с мятой нальют, но больше говорят о заботах, чем о радостях.
Оба они бывшие питерские, теперь живут в небольшой деревне Борисово на берегу Ильменя – даже не в Коростыни. Вспоминают скороговоркой, как их выживали из этого дома, мол, не местные (без прописки жили – прописка-то питерская у обоих), не ко двору пришлись, и с ружьем на них ходили головорезы, и поджигать пытались. Все потому, что батюшка не намерен лить благостный елей по поводу местных нравов, а пытался усовестить людей, пьющих беспробудно и ворующих друг у друга все, что можно украсть. Поэтому и в епархии о священнике из Коростыни говорят неохотно – белая ворона в черной рясе, хороший писатель и великолепный рассказчик, который хочет добиться реставрации храма, а не смиренно выпрашивать копейки на содержание здания, как подаяние.
Матушка Наталья негодует: – Знаете, сколько батюшка получает? Пятьсот рублей его ежемесячная зарплата. А наш служащий Виктор Иванович, истопник, уборщик и вообще добрейшая душа, – тот двести получает. Кабы не пенсия, то не прожить было бы. Говорят – кормитесь с прихода. Что ж нам, данью приход обложить? Не по-христиански это. А на ремонт вообще ничего не получаем, нам говорят – зарабатывайте сами. До нас батюшки в этом храме держались года два, потом не выдерживали и убегали. До отца Николая здесь 22 священника сменились! А мы вот пока держимся, потому что храм спасать надо.
Здание храма было построено в 1726 году и сохранилось на вид прилично, но только на вид. Если внимательно посмотреть на росписи на потолке, можно увидеть следы потеков, кое-где фрески просто уничтожены водой.
Матушка Наталья приоткрывает дверь в притвор: - Вот тут мы воду тазами с пола собирали. Тазами! Текло страшно. Никто на ремонт никаких денег не дает. Измудряемся кое-как латать крышу сами. Сначала стыдно было перед экскурсантами, а теперь махнули рукой: пусть видят люди, до чего храм божий довели. Может, кто-то поспособствует ремонту. Но у нас как: у кого есть деньги – тому их жалко, ну разве что если тяжело заболеет, тогда вроде как пожертвует. А кто понимает наши проблемы, у того денег нет. Спасибо людям, которые в ремонте помогут.
И это еще не все беды храма. Прошлым летом кто-то украл из Успенской церкви одну из самых дорогих и больших ее икон. Вместе с нею украли еще пять, поменьше. Кража была обставлена «с умом»: пришли ночью, сразу взяли то, что присмотрели, видимо, раньше, самую большую тащили по полу, аж на полу рваный след от оклада остался, сразу и увезли. Поразили батюшку и матушку действия шимской милиции: приехавшие оперативники снимали место преступления… на мобильник и чуть было не затоптали впопыхах следы, оставленные ворами.
Матушка показывает: – Я им говорю: тут женщина среди воров была. Они мне: «А почем вы знаете?» Я снова: «Да вот же след от обуви, небольшой, женский, даже от каблука отпечаток, сравните с моей туфлей». Они так нехотя это сфотографировали, мол, я не в свое дело лезу. Да как же не мое это дело, когда этот храм – дело всей нашей с батюшкой жизни?! У нас здесь есть уникальные вещи, здесь даже царские врата родные остались, резные, в войну немцы пощадили, но неизвестно, пощадят ли нынешние вандалы. Ведь нам похищенное так и не вернули, более того, говорят, мол, «глухарь» полный…
Сейчас туристы едут в Старую Руссу из Новгорода, практически не обращая внимания на Коростынь. Некоторые продвинутые экскурсоводы заворачивают автобусы к церкви, где матушка Наталья старается прикрыть дверь в притвор, чтобы люди не видели разорения. Вот путевой дворец не прикроешь – велик, строился ведь для ночлега высочайших особ по дороге на курорт Старая Русса. А ведь там можно было бы сделать музейный центр, выставочный зал, галерею художников, магазинчик, где туристы покупали бы сувениры, какую-нибудь литературу о местных достопримечательностях, да хоть буклетики. Туристы оставляли бы деньги в Коростыни, которая так в них нуждается. Вокруг богатейшие сады были – с петровских времен до колхозных сады эти плодоносили исправно. Даже сейчас, в полуодичавшем состоянии, яблони приносят хороший урожай и яблоки все еще вкусные, сливы с вишнями до земли гнутся. Тоже ведь можно сделать источником дохода. Только заняться этим делом нужно. Пока некому…
