Иерей отец Николай Епишев, июль 2010 г.

ПУТЬ К НАШЕМУ ДОМУ

     В жизни человека есть места, которые определяют основу его бытия. Это место рождения. Я родился в Ленинграде в год победы. Много ликующих минут мне пришлось пережить в детстве. Это больше всего было связано с нашей великой культурой, музыкой в первую очередь. Какие концерты классической музыки «закатывало» тогда наше радио: звучала музыка Чайковского, Рахманинова, Глинки, Балакирева, Римского-Корсакова, Бородина! Припомните ли вы сегодня хоть одного из них звучащим на нашем радио? Мы с замиранием сердца слушали тогда оперы, арии, хоры, оркестры. А наши славные народные хоры, с их песнями, плясками?! Ф.И. Шаляпин, будучи уже за границей, вспоминал о России: «...Мы ведь были певческой страной,.. Где бы ни был везде пели: за столом, на улицах, в концертных залах, не стыдились русской песни, русского романса!». А наши колокольные звоны, церковные песнопения! Гимном в России долгое время было церковное песнопение: «Коль славен Бог!». Очевидцы возвращения после многолетнего пребывания в Тихвине Старорусской иконы Божией Матери, вспоминали, как дивно пели в сей день это славное песнопение наши объединенные городские хоры! Жизнелюбие, восторженное настроение, ликующий праздник на улицах, в домах, за праздничными столами, как это было характерно для русского быта, Наши деревенские уличные праздники, «выкатывали» на столы всё что имели: «Ястие и питие», пели, плясали, веселились от всей души.

     Я жил в районе народной Сенной площади С.Петербурга. Самый дешевый рынок, характерные народные типы, незабываемые бытовые сцены запечатлелись с ранних дней жизни. В Достоевского я влюбился после первого прочтения «Белых ночей», «Преступления и наказания». Тогда вместе бродил с Раскольниковым по площади, по ближайшим улицам и переулкам, вдоль «канавы». Вместе с ним брел к дому старухи-процентщицы, шнырял в парадную, замирал на лестнице у двери... Мало читать,- пробегая глазами произведения, надо вжиться в него, сопережить с героями их ситуации, влезть в их «шкуру». Тогда и будет результат.

     Ф.М. Достоевский во многом способствовал моему приходу к вере. Мастер передачи городских пространств, он легко проникает в духовное пространство человеческой души. То предельно суженное до минимума, как гармонь, развернется во всю ширь комнатка студента, подобная гробу, то раскроется вместилищем бескрайней широты сибирских рек, целого континента. Такие «переборы» способны вернуть к жизни даже самую отчаявшуюся омертвлённую душу. Однажды пришло и моё время, из замкнутого пространства, ставшего тесным города, окунуться в новую жизнь, потянуло пожить по душе. Вот здесь-то Фёдор Михайлович оказался рядом.

     В 1979 году я впервые оказался в Старой Руссе, гулял по городу, ощущая его незамысловатую красоту и обомлел, оказавшись около обновленных стен Спасо—Преображенского монастыря. Белым чистым лебедем запомнился он мне с тех пор. Где-то здесь, вдоль этих стен прогуливался и Фёдор Михайлович Достоевский, обдумывая глубинные темы своих произведений, статей «Дневника писателя».

     Зимой 1986 года и я уже стал жителем этого города, наполненного грезами этого великого писателя.

     Господь открыл мне веру. Хорошо сказано: мы многое почерпаем друг от друга в общении, а порой и спасаемся через людей без их помощи. Мне благословили поселиться на набережной Перерытицы, названной в честь писателя. И снова отмеряю шаги от своего утлого жилища до угла, где стоит дом Достоевского. Как это дивно ранним утром проходить по булыжной мостовой, застывать у фонарей спящего дома, с волнением заглядывать в его окна, улавливая за ними силуэт самого писателя, а затем, впечатлившись всем этим, двигаться к церкви, под сводами которой он и сам не раз молился у древних намеленных Образов.

     Всё это было близко к счастью. Тем более тогда, когда на короткие минутки ко мне, вырываясь из Питера, приезжала жена, и мы делали совместные прогулки, это было поистине незабываемым ощущением. Для нас это набережная так и запомнилась как «набережная счастья». Набережная, где стоит Дом любимого писателя, дорогого нашему сердцу.

     Прошли годы и нас определили для служения в приозерной деревне Борисово. Сейчас живем среди потомков тех, с которыми, наверное, общался Федор Михайлович, держа сюда путь к озеру и застревая на стоянке в непогоду. У нас за эти годы появилось много знакомых людей замечательных и интересных.

     Поистине баловнем чувствуешь себя в этой удивительной атмосфере. Когда меня сейчас спрашивают, где я родился, мне так и хочется сказать: родился и вырос телом в Петербурге, а душой — в Старой Руссе. В минуту трудную это помогает и поддерживает, стоит только сделать один шаг по нашей набережной — «набережной счастья», туда, где ждет нас Дом.